Спи сладко, Эгон

Пан Варжинец с нетерпением ожидал похорон во второй половине дня.

Это случалось нечасто. Зачастую похороны были такие печальные, что он едва не плакал, когда играл.

Но в этот раз предстояло прощание с весьма важным и заслуженным покойником. Ожидалось много важных гостей и торжественных речей; какой-то артист должен был прочесть целую поэму, а главное - был приглашен целый камерный оркестр.

Пан Варжинец был бы рад повидать коллег-музыкантов, хоть и знал, что те будут допытываться - отчего он никогда не придет выпить с ними пива, а все сидит дома, как сыч.

Уж не появилась ли у него девушка?

Вот начнут они его тормошить, а он им возьми да и ответь:

Не девушка, а носкоед! Зовут Хихиш.

Все было так, как он себе и представлял: музыканты толпились в служебном помещении крематория и болтали. Как же ему хотелось рассказать о том, что творится у него дома!

Но он поборол искушение и ничего не сказал.

Часто бывает, что близких друзей одновременно посещают похожие или даже совершенно одинаковые мысли и чувства.

И Хихиш мог это подтвердить.

Потому что в то же самое время искушение мучало и Хихиша.

Собственно, он подглядывал из свой комнатки, чем занимается его друг Эгон и куда это он собрался.

Черный галстук, черный костюм и черные туфли означали, по-видимому, очень ответственные похороны.

А значит, и ему нельзя оставаться в стороне.

Тайной дорогой добрался он до трамвайной остановки, втайне же доехал с Эгоном до крематория и там затерялся в толпе.

Никогда он еще не видел столько наглаженных брюк и начищенных ботинок.

А когда все мужчины расселись, поддернув брюки, ему показалось, что он попал на показ мод.

Как зачарованный, он шел вдоль носковых рядов. Все они были высшей марки и сделаны из наилучшего хлопка.

Да, подумал Хихиш, такого у нашего пана Ли Ку не купишь. А как бы они пошли Эгону!

Тем временем камерный оркестр настроился, и пан Варжинец заиграл соло. Он играл так прочувствованно, что носкоед расстрогался, и искушение на минуту отступило.

Когда же начали читать стихи - что тоже было очень трогательно - Хихиш не удержался.

Он высмотрел себе черный носок с серебряной нитью.

Носок словно лежал на блюдечке.

Владелец носка по такому важному случаю надел новехонькие лакированные туфли. Это было ошибкой с его стороны.

Новые туфли ужасно жали. Первое время он только шипел сквозь зубы от боли, но поскольку легче не становилось, он развязал шнурки - а потом и вовсе незаметно разулся.

Хихиш выбрал левый носок. И одним движением сдернул его с ноги, как шкурку с банана.

Хозяину остался один носок, против чего он не возражал, поскольку пребывал в полном неведении о происходящем.

Когда начали произносить надгробные речи, Хихиш двинулся дальше. Взгляд его упал на черный носок с бордовой каемкой. Просто глаз не отвести!

Хихиш понимал, что в этот раз придется потрудиться. Изумительный носок облекал ногу молодого человека, который ни секунды не сидел спокойно. Он то и дело смотрел на часы и поочередно притоптывал то правой, то левой ногой.

Этим нужно было воспользоваться!

Хихиш дождался, пока молодой человек скрестил ноги под лавкой, и ловко стянул мокасин вместе с носком.

Обворованный бизнесмен в недоумении уствился на свою босую ногу. И издал жалобный вопль.

Дамы в зале, услышав этот всхлип, решили, что пора оплакивать покойного, и разразились рыданиями.

Хихиш не обратил на это никакого внимания и преспокойно вышел из крематория.

У выхода он положил ненужный мокасин на розовую клумбу и побежал домой...

Пан Варжинец воротился только к ночи. В этот раз он пошел выпить пива с коллегами после похорон.

Они обсудили все на свете, но больше всего разговоров было о сегодняшнем переполохе в крематории.

- Один вдруг оказывается без носка, а другой вовсе босым! И это на государственных похоронах, господа! Что вы об этом скажете?! - громко возмущался первая скрипка.

Пан Варжинец сказал, что он знает, кто виноват, но ему все равно никто не поверит.

А дома подозрения подтвердились.

На подушке его ожидал черный носок с серебряной нитью, а рядом - другой, с бордовой каймой.

Из шлепанца под кроватью торчал свернутый лист бумаги. Кто-то написал на нем вкривь и вкось:





Назад * К содержанию * Вперед