lichozrouti

Но насладиться победой носкоеды не успели.

И ноги в руки взять тоже не успели, потому что за дверью раздался пронзительный визг Цветы Ворачковой и басовитый лай сенбернара Губерта.

Это привело профессора Кадержабека в чувство.

Он, конечно же, видел всю спасательную операцию, но был так портясен тем, как проявили себя носкоеды, что буквально прирос к месту. Только карандаш в его руке без устали записывал и зарисовывал все, что происходило.

Но теперь ему пришлось срочно бежать к дверям, за которыми расшумелась его квартирантка.

Он чуть-чуть приотворил дверь - стойка для обуви так и норовила на него упасть - и яростно зашептал:

- Пани Цвета, сейчас же идите спать! У меня все в порядке!

Пани Цвета, одетая в ночную рубашку, испуганно отшатнулась, но Губерт оттолкнул профессора и уже пыхтел на пороге кабинета.

Носкоедов как громом поразило.

Каждый поскорее слился с тем, что попалось под руку.

Потому что каждый носкоед с пеленок знает: самый страшный враг носкоеда - собака!

Что всегда говорил дедушка?

"Помни, малыш, хуже всех - таксы и терьеры, но любая дворняжка с младых когтей норовит поймать и разодрать носкоеда... а тренируются на носках! Никакие хамелеонские штучки не помогут. Носкоед, конечно, сольется с чем угодно, да только псу на это плевать - у него нюх. Собаке носкоеда учуять проще простого!"

Что и продемонстрировал сенбернар.

Чанг слился с фикусом - Губерт повалил фикус. Рамзес привычно притаился на тапке профессора - Губерт вцепился зубами в тапок. Пепа Шпилька выбрал веник - Губерт взялся трепать веник.

Только до Василы не добрался.Потому что Васила оттолкнулся от кресла и мощным прыжком взлетел аж на письменный стол.

И слился там с "Жизнью носкоедов".

Это было лучшее укрытие из всех возможных. Отличный выбор!

Сенбернар остался в дураках.

А профессор? – Ну, профессор! Он кинулся к книге, как львица к львятам, на которых напал буйвол. Он прижал книгу к груди и защищал ее собственным телом.

Он спас Василу и дело всей своей жизни, но вокруг царил полный разгром. Террариум повален, фикус опрокинут, ваза разбита, а посреди, вывалив язык, сидит Губерт.

Сенбернар был озадачен. Он же выгнал всех носкоедов из кабинета! Так откуда этот незнакомый запах?

И ведь где-то совсем рядом. Куда же он спрятался? И кто - он?

Пес положил голову на лапы и задумался, обильно пуская слюни. Но так ничего и не придумал.

Но мы-то с вами знаем. Ведь когда сенбернар ворвался в кабинет, каждый носкоед быстренько слился с тем, что под руку попалось.

А Туламору попался Губерт.

Он вспрыгнул ему на спину, зарылся в мех - и намертво застрял в спутанной, нечесанной шерсти.Слияние получилось идеальным.
А теперь Туламор принялся сенбернара кусать, щипать и ковырять.

Сенбернар взвыл от удивления и боли. В шкуру словно шипы впились. Он вылетел из дому и помчался, как ошпаренный, по ночным улицам...

А веселая компания меж тем кинулась вверх по лестнице. Операция по спасению несомненно удалась, Туламора-младшего достали из клетки, да еще и псину прогнали!

- Это был не пес! - заявил Васила. - Это какие-то сто кило мяса, натасканные на носкоедов!

- За всеми зайцами погнался, бедняга! - смеялся Рамзес.

- Хотел я его придушить, - протянул Чанг, - да как-то жалко стало...

Только Пепа Шпилька молчал.

Он оглядел лестницу.

- Слушайте, а мы все вышли?

- А что такое? - не понял Васило.

- Да ничего... Шефов пацан-то где?

Всех как громом поразило.

- Братик! Тулик, ты где?! - позвал Рамзес.

Пепа шумно сглотнул, а Чанг начал икать.

- Будет он нас ждать! Небось уже дома сидит, расписывает, как мы его спасали! - уговаривал себя Васило.

- Нифига он не дома, - с мрачной уверенностью заявил Рамзес. – Был бы он дома – двери были бы настежь, а отец отплясывал бы танец живота.

Это звучало убедительно.

Пару раз Васило видел, как Шеф праздновал большую удачу.

Он хлопал в ладоши и отплясывал танец живота.

На чердаке действительно было тихо. Никто не топал и не хлопал.

- Без паники, ребята, - Васило криво улыбнулся. – Попробуйте вспомнить, где мы его видели в последний раз.

Рамзес был уверен, что это пустая трата времени. За последние дни он как-то разом повзрослел и поумнел.

И отлично знал, что его ждет дома, если он вернется без брата.

- Я иду назад, - сказал он. – Он наверняка еще там. Может, спрятался куда, а выйти не может. Я там каждый угол знаю.

Васила обеими лапищами стиснул ему руку.

- Снимаю шляпу, малец, - прохрипел он. – Видел бы тебя сейчас твой отец! как бы он тобой гордился!

Рамзес покраснел было от гордости, но потом, к собственному удивлению, ответил:

- А может, и нет.

И сбежал вниз по ступеням.

Двери в квартиру профессора так и стояли нараспашку после поспешного бегства Губерта.

Рамзес скользнул внутрь. Как и все носкоеды, он умел передвигаться без единого звука, но сейчас мог топать сколько угодно.

Профессор бы все равно его не услышал. Он застыл посреди кабинета, потрясенный и раздавленный тем, что только что видел. К груди он прижимал «Жизнь носкоедов».

Рамзес мог спокойно проверить все тайники, в которых они когда-либо прятались..

А когда наихудшие его подозрения оправдались -Тулика не было ни в квартире, ни во всем доме, - наверх он возвращаться не стал.

Да, Рамзес принял решение!

- Я должен найти брата. Это я во всем виноват. Не надо было туда соваться. А если уж профессор схватил одного, так и другому надо было оставаться, а не улепетывать со всех ног, а потом прятаться за балкой и слушать, как отец бушует! – вслух сказал он. Он бы и заорать мог, все равно его никто не слышал.

Люди и носкоеды в окрестных домах давно спали. Не горело ни одно окно. Рамзес крался вдоль стены по темной и безлюдной улице.